Глава 2. Лирическое отступление или глава о том как мы вошли в состав подразделения водоплавающих плюшевых зверюшек
«Люди, которые ходят шестерки, ненавидят друг друга,
но продолжают ходить вместе, так как больше не с кем»
Почему собаки сбиваются в стаи, а кошки ходят сами по себе? Где грань между индивидуализмом и эгоизмом? А где между сплоченностью и стадностью? Море лишь шумело мне в ответ на эти вопросы, когда я сидел на леерной стойке с рукояткой яхтенной лебедки в руках. Я думал о том, что, по сути, никогда в жизни не был ни в чьей упряжке. Входил в коллективы и коллективчики, но не являлся неотъемлемым винтом механизма. «Часть корабля, часть команды» - это не про меня. Лидеры безошибочно распознавали во мне хитрую сволочь «себе на уме» и не подпускали близко. Однако, шныряя по жизни в поисках сладкого, я понимал, что одному было хорошо только Гамлету, да и тот плохо кончил. Поэтому вел себя так, что появились в орбите моей песочницы персонажи, которые не боятся доверить мне свою задницу ни в бане, ни на палубе. Пусть их мало, но для них я не пидарас, и я горд этим без шуток. Что же до остальных… Ноблесс облидж, мои маленькие фюреры, ауфидерзейн. Если кто-то торжественно водружает на меня корону мудака с целью скрыть свои милые маленькие слабости, столь позорные для их реноме локальных альфа-самцов, я не буду отказываться, я сыграю роль.
Таким вот д’Артаньяном в ослепительном мире моей головы я благополучно вывалился с регаты и обнаружил себя собирающим рюкзак в сторону Башкауса. Специфика планируемого мероприятия подсказывала мне, что в нем царит авторитаризм в стиле el pueblo unido, jamas sera vencido, а тут я, весь в белом. Учитывая опыт, мягко говоря, не совсем здоровой атмосферы в чулышманской авантюре, а также осознавая, что люди, регулярно бомбящие шестерки, отличаются мерзким характером, я готовился, что вполне не иллюзорно мне «нагадят прямо на праздничное настроение» еще в поезде.
Слава о моем умении сказать людям пару приятных слов таким образом, что у них начинают чесаться волосяные луковицы от бешенства, дошла и до участника В. Но В. – он не просто участник, а лицо, принимающее решение брать или не брать пассажира в поход, а также обладающее рядом других полномочий. Проще говоря, адмирал. Когда В. ангажировали меня, он и ухом не повел. Добрый дедушка К. передал мне его слова: «не ебет, если надо, мы его разъясним». От этих слов я подсобрался. Разъяснят. На Башкаусе, ага. Но сзади отступать было некуда, и мы купили билеты.
Да, кстати, а почему плюшевые зверюшки? Да все очень просто: в последующих заплывах я чувствовал себя плюшевым зайцем, спущенным в унитаз. Да и другие собратья по водным процедурам выглядели и, смею полагать, ощущали себя примерно также.